Как представляла себе дошкольное воспитание теоретик и практик российской педагогики Аделаида Симонович?
Что думали о детстве в XIX веке, как представляли себе развитие детей и задачи педагогов? Не только мужчин, но и образованных российских женщин волновали вопросы воспитания детей. Аделаиду Симонович принято называть первым в России теоретиком общественного дошкольного воспитания. Вместе с мужем-педиатром она в 1866 году открыла в Санкт-Петербурге детский сад — «лучший и разумнейший», по отзывам прессы.
Многодетная «садовница», издатель и педагог
У Аделаиды Семеновны Симонович (1844—1933) было семеро кровных детей, приемная дочь и дело всей ее жизни: устройство в России детских садов.
О детских садах она услышала в Швейцарии, где познакомилась с учением немецкого педагога Фридриха Фрёбеля — по его системе в Женеве и городах Германии работали учреждения для детей дошкольного возраста. Они назывались Kindergarten; привычный нам «детский сад» — калька с этого немецкого слова.
«Детский сад» — так назывался и журнал Аделаиды Семеновны, который она стала издавать вместе с мужем сразу после открытия новаторского учреждения в Санкт-Петербурге.
Она сама получала его в типографии и рассылала тем, кому было важно следить за развитием педагогической мысли. Сама же была единственной «садовницей», то есть воспитательницей, в своем детском саду — зато ее теоретические труды основаны на личном непосредственном опыте.
Зачем нужны были детские сады? Симонович объясняла это тем, что место женщины в обществе изменилось — она больше не довольствовалась идиллической ролью хранительницы домашнего очага. Кроме того, «для трудовой рабочей женщины, несущей двойную повинность, — зарабатывать хлеб и воспитывать детей, детские сады составляют настоятельную потребность».
Но была и другая причина. Педагог считала, что детские сады помогут победить в ребенке «расслабляющее влияние домашней жизни, порождающее эгоизм и апатию». Мать «получит возможность выбирать работу по своим наклонностям и не будет пристегнута насильственно к делу воспитания вопреки темпераменту и способностям», а ребенок «сделается общественником, а не исключительным эгоистом».
По мнению Симонович, цель детского сада — физическое, умственное и последовательно нравственное развитие детей. Он дополняет недостаточное (по многим причинам) семейное воспитание и вместе с тем подготавливает ребенка к поступлению в школу, поэтому детский сад есть связующее звено между семьей и школой.
Помимо детского сада в Санкт-Петербурге, который в конце концов закрылся из-за финансовых проблем, Аделаида Симонович возглавляла детский сад в Тифлисе. А в 1886 году основала под Тверью первые детские ясли.
В хорошем саду лучше, чем дома
Вот несколько признаков хорошего детского сада — то есть заведения «для малолетних детей от 3 до 7 лет без различия сословий, религии и пола» — по Симонович. Они актуальны по сей день — и «садовница» старалась следовать им, пока руководила дошкольными заведениям.
1. Работа в детском саду должна быть настолько хорошей, «чтобы дитя, ушедши из дому, не проиграло, а напротив, выиграло».
2. Дух детских садов должен быть «на высоте своей задачи».
3. Дети должны пользоваться в них «разумной свободой, то есть умели бы себя обуздать в пользу других детей».
4. «Нужны воспитательницы, бодро и любовно исполняющие роль матери».
В садике Симоновичей было две группы — младшая и старшая. Размещались воспитанники в просторных комнатах, были здесь и отдельные помещения для творчества, и сад для прогулок.
Дети 3–4 лет воспитывались, как в семье — с ними Аделаида Семеновна проводила индивидуальные игры и занятия. Общие занятия были редкими. 5–6-летних детей воспитывал Яков Миронович, муж Симонович.
У занятий был природоведческий уклон. Дети вместе с наставником проводили физические опыты, ходили на прогулки и экскурсии, которые сопровождались беседами, сбором камней и гербариев.
Весной, летом и осенью дети работали в саду. Они сажали цветы, выращивали овощи, наблюдали за обитателями сада: животными и насекомыми. Религиозного воспитания не было.
При этом Аделаида Симонович была категорически против школьного знания в детском саду. Она считала, что это перегружает детей, которые, как сказали бы сейчас, потеряют мотивацию к учебе в школьном возрасте, если их преждевременно пичкать цифрами и буквами. Так что сама она использовала в работе только игры, рассказы, делала упор на развитие речи и природной детской любознательности.
Тонким наблюдателем и подражателем зовет ребенка Симонович. Опираясь на свой опыт, она констатирует: играя в игры, которые копируют занятия родителей или воспитателей, дети схватывают внутреннюю суть дела — и «преподносят взрослым как бы зеркало их вседневной жизни, в котором отражаются не одни только благородные чувства».
Кто и как воспитывает ребенка
О том, что ребенок впитывает, как губка, Аделаида Семеновна говорила постоянно. «Всякое явление, случайное или неслучайное, всякая личность, или всякий предмет вообще, встречающийся подрастающему поколению, придает последнему те или иные качества, хорошие или дурные», — писала она еще в 1867 году, начиная статью о том, какой человек может быть воспитателем для детей.
Мать знает ребенка лучше всех, но ему нужны и другие люди
«Мать, будучи постоянно с ребенком, с самого рождения, знает лучше всех все его нужды, понимает его лучше и скорее других. Любовь детей к родителям, завязывающаяся таким образом, есть причина нравственного влияния матери на ребенка».
Правда, позже ребенку необходимы люди, готовые дать ему знания, которыми не всегда могут детей обеспечить родители, считала Аделаида Семеновна. Тут она расходилась с другими известными представительницами прогрессивной педагогики XIX века.
Например, писательница Елизавета Водовозова, исследовавшая причины деградации современного общества, отдавала предпочтение семейному, а не общественному воспитанию детей дошкольного возраста, считая, что оно может дать больше, чем детский сад. Журналистка Евгения Конради, написавшая «Исповедь матери», также полагала, что только мать способна воспитать из ребенка общественно полезную личность. Врач Мария Манасеина вообще резко критиковала современные ей детские сады — она считала, что необходимо просвещать женщин, учить их растить детей правильно, чтобы не наносить вред их физическому, нравственному, психическому здоровью.
Но было и единство: ни одна из них не сводила роль женщины только к воспитательной функции.
Требования к воспитателям: сочетание любви и знаний
Именно воспитательница, по мнению Аделаиды Симонович, определяет характер образования в саду: «садовницей должно быть образованное лицо, преданное воспитанию детей; она должна быть энергична, бодра, весела, тверда, но не строга, ласкова».
Педагог предостерегала воспитателя от следования только механистическому знанию, в котором нет жизни. Работу по раз и навсегда затверженным образцам, без понимания смысла происходящего с ребенком в определенный момент, она считала губительной для детей.
«Мы хотим, чтобы занятиями всегда руководило лицо, стоящее против системы вообще и против механизации детей и всего рода человеческого».
1. Стремление к самовоспитанию
Аделаида Семеновна пиcала удивительные для XIX века и актуальные до сих пор строки: «В настоящее время нет людей, о воспитании которых можно было бы сказать, что оно было человечно-разумное. Но так как каждый человек может только воспитывать таких людей, как он сам есть, то понятно, что прежде чем вы беретесь за воспитание, вы должны прежде всего перевоспитать самих себя, усвоить себе этот взгляд на жизнь, который вы выработали умом».
Она говорила о перевоспитании, самовоспитании взрослых и рекомендовала своим современникам вдохновляться трудами Песталоцци и Руссо, которые смогли пройти по этому пути. «Если вы допустите в себе слабость, то не забудьте, что эта же слабость отразится на ваших детях».
2. Осмысленная любовь к детям
От воспитателя, по мысли «садовницы» Симонович, требуется еще и любовь к детям. Но любовь не бездумная, а осмысленная. «Любовь без знания того, к чему следует стремиться, ведет скорее всего к ложной любви, к избалованности детей, к их порче; мы часто встречаем у самых любящих родителей детей, испорченных нравственно и умственно, ибо любовь выталкивается у них в страстной форме».
3. Знания о детях и их устройстве
Настоящий воспитатель не подгоняет детей, сообразуется с их силами. «Любовь к детям указывает ему на способ, манеры передачи сил детям; это любовь к детям, которая изобретает все более легкие способы обучения», «видит прогрессивное пристрастие сил у ребенка, он дает направление этим силам».
Можно ли учить тому, чего сам не умеешь?
«Воспитатель даже может не иметь некоторых умственных качеств, которые он, однако, хочет видеть в своих воспитанниках», — пишет Симонович. Она приводит в пример все того же Песталоцци, который сам не умел рисовать и писать, но учил этому детей, потому что нашел способ.
С нравственностью, однако, это не пройдет: «нельзя передавать ребенку той нравственности, которую воспитатель себе не усвоил. И вот почему воспитатель должен быть прежде всего вполне нравственным человеком. Чем больше будет нравственных воспитателей, тем совершеннее, можно сказать, быт общественный и тем ближе общество к истинной цивилизации».
Источники:
А.С. Симонович «Детский сад: Практическое руководство для детских садовниц» (Москва, 1907) и «Кто может быть воспитателем?» (Журнал «Детский сад», 1867)
И.А. Павлова «Развитие частных детских садов в России в период с 60-х годов XIX века до 1917 года»
Фото обложки: Коллекция/iStock
