Признать, что ребенок вырос, и больше заниматься своей жизнью
Подростковый возраст — настоящее испытание и для ребенка, и для его семьи. Всех обуревают сильные эмоции, страсти кипят, иногда дело доходит до скандалов, криков и хлопанья дверьми. Как вести себя родителям?
Самая первая зависимость в жизни человека — это зависимость от родителей. Ребенок стремится нравиться своим родителям, поступает так, чтобы вызвать их одобрение. Взросление заставляет выйти из этой зависимости; противостояние родителям необходимо для становления характера подростка, для того, чтобы он стал самостоятельным. Кризис переходного возраста — это кризис идентичности, то есть кризис осознания своего я, своих особенностей, своих границ, своих желаний, своих ценностей. Без конфликтов и ниспровержения авторитетов этот период не обходится, и каждый родитель сталкивается с обидой и непониманием. Но это естественный процесс, через который нужно пройти достойно — ради ребенка и хороших отношений с ним в будущем.
Как начинается сепарация?
Сепарация (от латинского separatio — отделение, разделение) в психологии — это отделение ребенка от матери (от родителей, от своей семьи), результатом которого становится умение без посторонней помощи управлять и распоряжаться своей жизнью, принимать самостоятельные решения и нести ответственность за их последствия.
Чтобы процесс прошел успешно, нужно перестать быть в слиянии с родителями и полностью разделять их установки. Естественно, разделение единого целого болезненно переживается обеими сторонами. Маленькому ребенку его родители кажутся прекрасными, самыми умными и самыми добрыми. Подросток же постепенно отдаляется от родителей, перестает их идеализировать. «Он начинает видеть родителей как будто новыми глазами, и он, конечно, в некотором шоке, — рассказывает психолог Людмила Петрановская. — Потому что он видит перед собой каких-то не очень молодых, не очень красивых, часто не очень умных людей, которые ходят перед ним со всеми своими возрастными признаками, с какой-то бытовой распущенностью, с интеллектуальной ограниченностью, недостаточно широким кругозором. У ребенка появляются основания для скепсиса или даже для какого-то отторжения и презрения, что, конечно, болезненно переносится родителями, особенно если родительская роль занимает большую часть их личности или они не уверены в себе, в успешности своей жизни».
При этом внутренний конфликт происходит и у самого ребенка. Конечно, он любит своих родителей, но разочарование, которое он испытывает, причиняет ему страдания. Он видит несовершенства любимых людей, и ему нелегко это принять.
Закрытие границ
Подросток перестает делиться переживаниями, рассказывать о себе. Он как бы начинает закрывать границы своей личности. Родители больше не могут так легко управлять его эмоциональным состоянием. Каждый родитель знает, как развлечь и утешить маленького ребенка. Но с подростком прежние методы уже не работают.
Ему в этом плохом состоянии приходится опираться либо на себя, либо на друзей. Если у ребенка с друзьями не очень хорошо, то он, получается, совсем один — родители уже не подходят в этом качестве, новых связей не образовалось, ему плохо.
«Если при этом у него еще есть какие-то особенности, которые делают его более уязвимым, например, какие-то навязчивые мысли, мучительная тревога или сниженное настроение, проблемы с самооценкой, ситуация становится рискованной. Собственно говоря, так и развиваются всякие трагические истории, от анорексии до суицидов или агрессивных проявлений», — предупреждает Людмила Петрановская.
Сложность в ситуации с подростками заключается в том, что от родителей действительно мало что зависит. Но именно в этом и состоит суть происходящего. Потому что если бы родители продолжали управлять подростком так же легко, как маленьким ребенком, он бы не развивался, не рос, оставаясь в состоянии слияния (симбиоза) с родителями.
Когда появляется риск?
Часто подростки начинают вести себя вызывающе, проводят эксперименты со своей внешностью, одеваются эпатажно. Как далеко это может зайти? Когда стоит начать волноваться? «Если ребенок покрасил волосы и в восторге от этого, делает селфи и посылает всем подружкам: „Какой у меня новый цвет волос!“ — тут не о чем беспокоиться, это его способ примерить на себя новую идентичность, — продолжает Людмила Петрановская. — Сколько-то он походит с этим цветом волос, потом либо полюбит его, либо разлюбит и поменяет.
Если он делает татуировку — романтические картиночки, и переживает, не будет ли ему больно, адекватно понимает, что это нужно делать не в подвале, а в салоне с соблюдением мер гигиены, и, например, про это советуется — это нормально. Можно с ним поговорить о том, что татуировку просто так не выведешь: может быть, ты подумаешь, давай сделаем пока временную, вдруг тебе разонравится через два месяца.
А вот self-harm (причинение вреда себе самому) — это совершенно другая история. Этим не хвастаются, это часто скрывают. Этого не будет делать довольный жизнерадостный ребенок, который с утра до вечера с кем-то тусит. Это бывает в ситуации, когда человек чувствует себя отверженным, одиноким, когда он подавлен, — то есть он пытается физической болью утихомирить душевную боль, никто не делает этого просто так, потому что в интернете увидел. Для того чтобы преодолеть инстинкт самосохранения и инстинкт защиты себя от боли, должны быть веские основания».
Что делать родителям?
Некоторые родители превращаются в настоящих сыщиков и устанавливают жесткий контроль за подростком с проверкой переписки и мобильного телефона. Противоположный подход — «делай, что хочешь» и полная свобода. Но это крайности. Если родители не позволяют ребенку отделиться, контролируют каждый шаг, такое отношение либо полностью сломает волю ребенка, либо он начнет так искусно врать, что всякий контакт с родителями будет потерян. Родители просто станут врагами.
С другой стороны, если родитель вообще никак не реагирует на поведение ребенка, тот чувствует только пренебрежение и безразличие. Подростку может быть нехорошо, он может быть в опасности, а никто этого не замечает. Второй минус попустительского подхода родителей в том, что в отсутствие конфликтов и выяснения отношений у ребенка нет способа отстаивать свои границы. Где ему получить материал, чтобы злиться на родителей, сопротивляться им, спорить с ними? Ведь конфликты и ссоры обязательно должны быть!
«Да, это задача подростка — отделиться, обозначить границы своей личности. Его задача — научиться выдерживать ситуацию, когда он хочет не того, чего хотят его любимые взрослые, и не разрушаться от этого», — считает Людмила Петрановская. Цель спорных ситуаций — научиться договариваться, искать решение, жить дальше и по-прежнему хорошо друг к другу относиться, даже если каждый в итоге делает по-своему.
Если у человека не произошло отделения от семьи и он остался зависим от родителей, от их мнения, эмоций, он настойчиво будет пытаться избавиться от этой, ставшей болезненной, зависимости уже в взрослом возрасте, в своей новой семье. Иногда такие люди просто не могут создать семью: они играют слишком важную роль в родительской семье, а на свою нет ни времени, ни сил. Кроме того, незаконченный процесс отделения ребенка от родителей является одной из причин формирования зависимостей различного рода (наркомания, игромания, алкоголизм).
Как (не) надо
Образовательную, жизненную траекторию за детей сегодня определяют родители. Но обсуждение будущего всегда идет через императив «надо» и «должен». В каждой пятой семье родители говорят ребенку чаще «надо», чем спрашивают «что хочешь?».
Нужно всеми силами пытаться услышать своего сына или дочь. Правда, сегодняшним родителям подростков зачастую самим нужна поддержка и забота. Наше общество детоцентрично, требования к родителям постоянно растут. Гиперопека так сильно истощает родителей, что к подростковому возрасту ребенка они испытывают сильнейшую усталость и могут его попросту упустить.
«Быть хорошим родителем стало труднее, — считает подростковый психолог Кирилл Хломов. — Тридцать лет назад, если твой ребенок одет, обут, сыт, даже если у него небольшая дырка на колготках и ботиночки потертые — это нормально, ты хороший родитель. Тогда дети с ключиком на шее сами ходили в школу, сами забирали из детсада младших братьев и сестер. Даже еду разогреть себе сами вполне могли. Это считалось нормальным.
Сегодня родители возят детей не только в школу, но и в институт. Уровень опеки очень высок. Происходит это все за счет взрослых. Часто слишком поздно обнаруживается, что много денег и всегда отсутствующий из-за работы родитель — это не лучший вариант для взрослеющего ребенка».
Признать и отпустить
Важно помнить, что сепарация — процесс двухсторонний. Ребенок должен отделиться и стать взрослым, а родителю нужно его отпустить и взрослость эту признать. Главное — быть доступным для подростка. Остальное зависит от родительских предпочтений. «Я предлагаю смотреть на родительство как на искусство. У нас есть масса возможностей быть родителями. Способ близости с ребенком — слушать ли одну и ту же музыку, смотреть кино, да и в целом следовать ли за ребенком или приглашать участвовать в том, что вам интересно — все это зависит от вашего вкуса и широты взглядов», — утверждает Кирилл Хломов.
Важно помнить, что родители в этом возрасте очень значимы для подростков. И хотя по мере взросления родители все меньше присутствуют по времени в жизни своих детей, их родительская роль сохраняется.
Главный совет родителям подростка, который дает Людмила Петрановская, — заниматься собой и своей жизнью. Дети больше не требуют ухода и постоянной опеки — это же прекрасно. Больше свободного времени, больше возможностей что-то в жизни менять, реализовать отложенные планы, чему-то новому научиться. А там, глядишь, и подростковый кризис пройдет, сепарация состоится и можно будет общаться уже на новом уровне, без напряжения и борьбы.
Источники:
Портал «Православие и мир»
Семейный портал 7ya.ru
